Отец для меня – номер один!

Дети наследуют от родителей многое – гены, интеллект, социальный статус и даже профессию. Так зарождаются династии. Жителям Звенигорода в этом смысле повезло. Здесь живут врачи Василий и Вячеслав Судьины. Их отец Василий Васильевич Судьин многие годы заведовал хирургическим отделением Звенигородской ЦГБ и остался в памяти горожан как один из лучших известных врачей. За что его любили люди? Что он скрывал от семьи? C чем приходилось сталкиваться в лихие 90-е и почему не променял подмосковную Швейцарию на Австрию? Об этом в интервью «Одинцовской НЕДЕЛЕ» рассказал его младший сын, хирург Вячеслав Судьин.

Беседовала Шорэна ДЖАХАЯ

– Вячеслав, в сентябре звенигородцы скорбели по поводу смерти вашего отца. Много горожан лично знали Василия Васильевича и называли спасителем. Вспоминают его исключительно как талантливого специалиста и глубоко порядочного человека. Как он стал хирургом?
– Возможно, отец и не стал бы хирургом, если бы в молодости поступил в институт физкультуры. В детстве и в юношестве он профессионально занимался боксом и хотел быть тренером. Но не сложилось. Зато один из друзей, который учился в Первом медицинском институте им. Сеченова, предложил ему подать туда документы. Отец решил попробовать, успешно сдал экзамены и поступил. Так медицина стала его единственной страстью. Он полностью погружался в работу, и на спорт времени уже не оставалось. 

– Василий Васильевич был очень уважаемым человеком в Звенигороде. А каким он был отцом? 
– Самым лучшим. Все воспитание основывалось на уважении и доверии. Он был для меня личным примером. Отец очень уважал и чтил своих родителей, любил их и смог привить это нам, своим сыновьям. Его слово для меня было непререкаемо. Своими поступками старался не разочаровать его. Отец постоянно находился на работе, треть моего детства прошло в этой больнице. Школа была рядом, и я постоянно приходил сюда. Тут работала и мама. Больница, как говорят мои друзья, мой первый дом. 

– Самому юному пациенту, которого оперировал ваш отец, было семь дней, а самой старшей пациентке исполнилось 104 года. Вы присутствовали на этих операциях?
– Нет. Это было давно. Ребенка он оперировал лет 12-15 назад, и все с ним хорошо. Отец не любил рассказывать о пациентах. Если операция прошла неудачно, это было по нему сразу видно. Очень переживал. Наверное, таких врачей очень мало. Он пропускал все через себя. За 35 лет работы каждого своего пациента помнил и знал практически поименно. Со многими поддерживал связь. Он оперировал все, делал даже операции на сердце. Очень хорошо разбирался в травматологии. Был многопрофильным специалистом. У нас в Звенигороде «скоропомощная» больница, здесь оказывают и плановую, и экстренную помощь. Поступали тяжелые пациенты с ДТП, ножевыми, огнестрельными и даже взрывными ранениями. В 90-е годы было много всего. 

– Он многим помогал, многих спасал, но сам довольно рано ушел из жизни. Ему был всего 61 год.
– Отец практически жил работой. А это постоянные стрессы. Много курил до второго инфаркта. Любил говорить, что любую проблему в жизни, можно пережить на работе. Перенес два инфаркта и никому ничего не сказал… Он до последнего продолжал работать в своей любимой больнице. 

– Известно, что вы с отцом часто оперировали вместе. Расскажите про свою первую операцию, было ли вам страшно? Помните своего первого пациента?
– Первая операция была на аппендиците. Я тогда был студентом первого или второго курса. Помню, прошел практику в институте, а потом на каникулах пришел на практику к отцу. Операция на аппендиците проводится довольно часто, ее тактика отработана. Бывают, правда, свои нюансы. Когда-то великий хирург Генри Мондор сказал, что аппендикс – это интересная обезьяна, которая может передразнить, в принципе, любую патологию.

– В каком возрасте вы решили стать врачом? Отец настоял?
– Отец настолько был погружен в свою работу, что буквально влюбил меня в профессию врача. Но родители были против того, чтобы я им стал. Особенно мама возражала. Отец же всегда давал право выбора. Без указаний, мог только посоветовать. Я рассматривал МЭИ (институт энергетики) и МГИМО (это было мечтой мамы), но по-настоящему тянуло туда, где учился отец. Он для меня всегда был номер один. Помню, в детстве показал мне Анатомический музей на улице Моховой в Москве. Увиденное произвело очень сильное впечатление. Пожалуй, тогда и решил, что буду врачом. Детские желания с возрастом обычно меняются, но я остался верным своей мечте. В итоге поступил в Первый медицинский институт, как и отец. Вступительные экзамены сдал на «отлично». Шесть лет обучался лечебному делу, потом год общей хирургии и два года интернатуры по детской хирургии. Работаю с 2010 года. 

– С кем сложнее – с детьми или взрослыми?
– В нашу больницу поступают как взрослые, так и дети. Но с маленькими пациентами сложнее. Чтобы быть уверенным в работе с ними, решил освоить еще и детскую хирургию.

– Какой опыт вы унаследовали от отца? Может, он делился какими-нибудь профессиональными секретами? 
– Секретами, наверное, нет. Но мне всегда хотелось быть похожим на него, хотя это очень сложно не только с профессиональной точки зрения. Он был выдающейся личностью. Наше окружение, наш мир, меняют восприятие человека. То, как люди относились друг к другу еще 10-15 лет назад, отличается от современности. Отец умудрялся сохранять доброе отношение к людям, это ему привили его родители. А он в свою очередь передал это нам, детям. Профессия врача – особая. Надо любить людей. Необходимо проявлять чуткость и внимание к пациентам. Нет ничего сложнее, чем больной человек. Если пациенты не видят отдачу от врача, если это сухие, алгоритмические действия, то лечить сложно. Важно дать человеку настрой на выздоровление. Когда тяжелобольные люди узнают свой диагноз, им становится сложно бороться, морально сложно. Поэтому важно отдавать свою положительную энергетику. Надежда помогает. 

– Василий Васильевич хвалил вас за удачно проведенные операции?
– Иногда критиковал. Хвалил? Не помню (смеется). Все было ясно по его взгляду. Самой большой наградой было удовлетворение в его глазах. Я всегда хотел, чтобы он мной гордился. Или если не гордился, то хотя бы, чтоб ему не было за меня стыдно. 

– Вы молодой, перспективный специалист. Не задумывались о работе в Москве? 
– Сейчас я на распутье. Я люблю свой город, несмотря на то, что он очень сильно изменился. И, к сожалению, не в лучшую сторону. Люблю эту больницу. Всегда хотел работать только с отцом. Хочу повысить свой уровень. Ведь в нашей профессии нет верхней планки, и надо постоянно совершенствоваться. Сейчас я бы хотел отучиться на детского онколога-хирурга и попробовать себя в этом направлении. Если я и уйду из нашей больницы, то это будет временная мера. 

– Почему ваш отец не уехал работать в Москву? 
– Его звали в Москву и в Австрию. Но отец фанатично любил не только свою работу, но и свой родной город и его жителей, поэтому он никуда не хотел уезжать. Он очень оптимистично ко всему относился. Говорил, что рано или поздно в нашей медицине будет скачок, который изменит все. 

– В городской больнице продолжается ремонт. Но хирургическое отделение уже привели в порядок. Насколько удобнее вам стало работать?
– Да, ремонт хороший, но больнице не хватает нового оборудования. Хотелось бы достойной организации лечебного процесса. Было бы чудесно, если бы появились современная лаборатория, медицинские инструменты, чтобы был дежурный врач-узист, компьютерная томография или хотя бы рентген хороший. Многие больницы Подмосковья технически прекрасно оснащены. Хотелось бы, чтобы и в звенигородской больнице было все необходимое для качественной работы. 

– Расскажите о семье, о братьях. Кем они работают? 
– Семья у нас чудесная. Мама – моя опора. Я младший из братьев, средний Андрей работает в ГАИ, а старший Василий – врач. Они замечательные, самые родные, дорогие и лучшие. Думаю, отец для всех нас был примером. Василий заведует детским отделением в нашей поликлинике. Он хороший педиатр, это у него прекрасно получается. У Андрея три года назад родилась дочь Полина. Моя любимая племянница, наше продолжение. Помню, дедушка очень ждал ее появления. Первая его внучка, и он очень радовался этому. А сам я пока не женат. 

– Ваша мама была против мединститута. Сейчас ее мнение изменилось?
– Сейчас она переживает, что я много работаю. Думаю, она гордится мной, хотя ей иногда кажется, что я недостаточно хорош (улыбается). Так было всегда. Если со школы приносил четверку, мама спрашивала, а почему не пять? Когда получал пятерку, то почему не две пятерки? И сейчас она ждет от меня чего-то большего. Считаю, что нам очень повезло с родителями. Спасибо им, что они смогли нас достойно воспитать.