Военная страница в летописи «Артека»
Только было бы всегда
Двадцать первое июня,
Только б следующий день
Никогда бы не настал…
Юрий Визбор
Смена, продлившаяся в 1301 день, началась 22 июня 1941 года и продлилась до 12 января 1945 года.
Подготовила Тамара СЕМЁНОВА
Вторая летняя смена в «Артеке» в 1941 году была особой. Впервые в знаменитый лагерь у Черного моря были направлены дети из недавно присоединившихся к Советскому Союзу западных областей Украины, Белоруссии, Молдавии, республик Прибалтики. Многие не говорили по-русски, поэтому с каждой группой ехал вожатый-сопровождающий. Традиционно ждали детей сотрудников партактива из Москвы, Ленинграда, Симферополя. Собираться в «Артеке» стали за пару дней до открытия смены. Первая группа из Эстонии заселилась в лагерь «Нижний» 19 июня. Открытие смены планировалось на 17 часов 22 июня на костровой площади «Нижнего» (сейчас лагерь «Морской»).
В воскресенье, 22 июня, в лагере ждали гостей из Гурзуфского военного санатория – командиров Красной Армии, но никто почему-то не приехал. А во время второго завтрака все услышали правительственное сообщение о вероломном нападении гитлеровской Германии на нашу страну. Вместо традиционного праздника открытия смены ограничились тем, что подняли флаг на общей линейке. В этот же день в «Артек» посыпались телеграммы – по всей стране волновались родители: что будет с ребятами? Местные уже наутро увезли своих детей. В следующие дни за детьми примчались московские и ленинградские мамы и папы. С первых же дней войны ребята небольшими группами в сопровождении вожатых и работников лагеря стали разъезжаться по родным местам. Эвакуацией лагеря руководил его новый директор Гурий Григорьевич Ястребов – журналист «Известий». Он лечился неподалеку от «Артека». Как только началась война, Ястребов получил задание эвакуировать «Артек» подальше от линии фронта. С вожатыми Володей Дорохиным, Антониной Сидоровой и Ниной Храбровой он перевез через всю страну 300 детей. Через голод, холод и бомбежки. Не потеряли ни одного ребенка! Дольше всех оставались у моря пионеры из Прибалтики, Белоруссии, Западной Украины и Молдавии. Им некуда было ехать – на их родной земле уже гремели бои.
Из этих ребят сформировали специальную группу около двухсот человек, чтобы эвакуировать в безопасные регионы. Первоначально выбрали подмосковный санаторий «Мцыри». Здесь, в Фирсановке, в имении своей бабушки, Лермонтов писал свою знаменитую поэму, давшую название санаторию. В здравнице уже разместили детей из Латвии и Литвы, которых война застала по дороге в «Артек». На Симферопольском вокзале долго ждали грузовики с постельным бельем, пришлось даже задержать отправление поезда. В военное время за это грозил трибунал, но тут ведь шла речь о детях… Грузовики въехали на перрон, и погрузка шла прямо через окна вагонов. Кстати, ни один комплект казенного артековского белья за всю войну не пропал. В «Мцыри» лагерь, по воспоминаниям вожатых, перешел на самообслуживание. Ребята сами готовили пищу, убирали, чинили одежду. Почта не работала.
В Фирсановке снова подняли флаг, снова по горну вставали на зарядку. Все, как в мирное время, только на соседнем поле ходили в учебную атаку новобранцы, в ближнем лесочке стояли зенитки, а по ночам слышался гул «Юнкерсов», которые летели бомбить Москву. Фронт приближался, и в середине июля было принято решение оборудовать в санатории военный госпиталь, а детей отправить в далекий тыловой Сталинград. К концу июля 1941 года Сталинград был абсолютно мирным городом, разве что на тракторном заводе теперь выпускали танки. Ребят поначалу разместили в новенькой школе на правом берегу, но через несколько дней перевезли по железной дороге на донскую станцию Чир. Там на дачах местного санатория и продолжилась лагерная смена. Артековские бригады работали на колхозных полях, старшие ребята буквально с ног валились, возвращаясь с поля. Из транспорта была только пара волов. Фронт неумолимо приближался к донским степям, и в Москве приняли решение эвакуировать детей в Среднюю Азию. Погрузились на транзитный буксир с баржей и тронулись по Дону. Когда причалили к Калачу и выгрузились на стоянку, прибежал комендант порта: «Кто такие? Откуда? Быстро прячьтесь по хатам, а то немец подумает, что прибыло свежее подкрепление!» В воздухе кружилась вражеская «рама» – разведчик. Пришлось возвращаться в Сталинград. Думали –транзтитом, думали – ненадолго… Вспоминает старшая вожатая «Артека» Антонина Сидорова: «Город постоянно подвергался бомбежкам. В основном в ночное время. По сигналу «воздушной тревоги» нам надо было в считанные секунды проверить всех детей, помочь быстро одеться в теплую одежду и вывести их в бомбоубежище». В Сталинграде встретили Новый 1942 год. Про Среднюю Азию забыли… И еще одно воспоминание про жизнь в Сталинграде из дневника пионерки Марите Растекайте: «Тоска по дому стала нас точить, и тогда кто-нибудь возьмет большой арбуз, вырежет на нем ножиком послание «милой мамочке» и бросит в Дон»…
Весной 1942 года лагерь вывезли на север Сталинградской области, в деревню Фролово. Разместили в санатории «Серебряные пруды». На прощание растроганный главврач военного госпиталя, где помогали артековцы, подарил лагерю свой револьвер. Во Фролово уже привычно втянулись в работу – доили коров, водили трактор, помогали на электростанции, косили сено и участвовали в уборке хлеба. Но летом начались налеты немецкой авиации – фашисты подошли к Дону. Директора лагеря срочно вызвали в Москву и приказали вывозить детей на Алтай. Армейскими грузовиками, которые буквально чудом выбил у командования эвакогоспиталя Ястребов, ребят вывезли в Камышин и отвели им помещение летнего театра в парке. Во время бомбежек (а город бомбили ежедневно) дети прятались в вырытые здесь щели. Наконец-то погрузились на пароход и пошли вверх по Волге, подальше от фронта. Путь был опасный. На глазах у детей фашисты разбомбили два парохода – один выше, другой ниже по течению. Вечером пароход причаливал к берегу, и все устраивались на ночевку в степи. В Казани старшие работали грузчиками в порту, ожидая пересадки. Через Уфу, Омск, Новосибирск, Барнаул, Бийск артековцы наконец добрались до алтайского курорта Белокуриха.
Год и три месяца в пути. Год и три месяца взрослого труда, ночевок в теплушках и на голой земле, дежурство на крышах под разрывы бомб и в госпиталях у постели раненых… На поездах и пароходах, грузовиках и подводах ребята проехали в общей сложности 7750 километров. На Алтае с 11 сентября 1942 года по 12 января 1945 года и находился Всесоюзный пионерский лагерь, который стал называться «Алтайский Артек». За этот период здесь отдохнули около 500 детей из сибирских городов, а для тех, кто приехал из Гурзуфа, смена оказалась самой длинной за всю историю Артека – четыре года.
Первые артековцы покинули Белокуриху в конце 1944 года. Уезжая, плакали от радости, что вернутся домой, и от горя, что приходится расставаться. Ведь все эти годы лагерь жил как одна большая дружная семья. Самыми последними 12 января 1945 года уехали эстонские пионеры.
Вожатая Нина Храброва написала своей подруге – вожатой Анастасии Михайловой: «В свою последнюю минуту вспомню звездное небо над Алтаем, белые снега Белокурихи, друзей, лучше которых не было. И отчаянное счастье, воспоминание о котором не покидает меня. И светлую нашу дружбу – наш талисман, источник всего доброго, что было с нами». Нина Храброва работала собкором журнала «Огонек» в Прибалтике и написала книгу «Мой Артек». Книгу оформил известный прибалтийский художник Кальо Полли, тоже из военной артековской смены…
Наша справка
Главный Артек у Черного моря немецко-румынские захватчики оккупировали 6 ноября 1941 года. Деревянные корпуса лагеря сгорели дотла. Фашисты сожгли и дворец Суук-Су, где был Дом пионеров, где в свое время гостил Чехов. Разрушили пристань Нижнего лагеря и лагеря Суук-Су. Варварски были вырублены редчайшие деревья, в роскошных парках Артека появились вражеские укрепления и окопы. Глумясь, оккупанты расстреливали из автоматов уникальные фарфоровые фигуры пионеров на аллее Национальностей – подарок знаменитой Дулевской фабрики. Многие сотрудники лагеря погибли во время оккупации. Среди них пионервожатые, водители, киномеханик, старший врач Николай Федорович Гнеденко и директор лагеря Анатолий Маркович Цигельман.
Освободили «Артек» от фашистов бойцы Отдельной Приморской армии 15 апреля 1944 года. Баронесса Спенсер-Черчилль, президент «Фонда Красного Креста помощи России» и супруга премьер-министра Великобритании, во время визита в «Артек» подарила лагерю 40-местные армейские палатки. Их тут же разбили на сохранившихся фундаментах лагеря «Нижнего». В августе 1944 года «Артек» принял первую после оккупации смену – 300 детей крымских партизан.