Два имени, две родины и две золотые клетки Максима Горького
Текст: Георгий Янс
В 1936 году 18 июня на даче в Горках-10 скончался писатель Максим Горький (Алексей Максимович Пешков).
Добровольно-принудительная эмиграция
До «перестройки» Максим Горький именовался не иначе как «великий пролетарский писатель» и основоположник в литературе метода «социалистического реализма». И то, и другое было неправдой.
Может быть, он и великий писатель, но никак не пролетарский ни по содержанию своих книг, ни по образу жизни. И «соцреализм» – чисто советский блеф. Во все времена литература делилась на талантливую и бездарную.
Из последних пятнадцати лет жизни писателя больше половины падают на эмиграцию. Он провел их в своих самых любимых местах, где и до революции прожил немало лет. В Италии.
Советскую Россию Горький покинул в 1921 году в некотором роде добровольно-принудительно. Вождь мирового пролетариата Ленин из дружеских побуждений настоятельно советовал ему уехать «подлечиться». «Лечение» растянулось на годы. Обосновался писатель в Сорренто.
«Буревестник революции» не смог принять послереволюционную Россию. Последней каплей, побудившей его уехать, стал расстрел поэта Николая Гумилева, за которого он безрезультатно хлопотал.
Советская власть – не только террор и насилие, но и множество идеологических фишек. Им придавалось огромное значение. И в первую очередь это была литература, которую набирающий силу Сталин считал важнейшим фактором укрепления личной власти. Его позиция – писателей нужно прикормить. И назначить самого главного писателя, чтобы его именем можно было бы, как знаменем, размахивать во все стороны света.
«Круглая дата» как пиар-ход советской власти
На эту роль идеально подходил Максим Горький, авторитет которого был огромен и в России, и на Западе. Дело оставалось за малым – заманить его вернуться в СССР.
В 1928 году он решился приехать в Советский Союз, но через пять недель вернулся к себе в Сорренто. Второй раз Горький побывал в СССР в следующем, 1929 году, посетив в этот раз и Соловецкий лагерь особого назначения. Фактически концлагерь, в котором перевоспитывали чуждую советской власти социальную группу. Интеллигенцию. Написал неприлично хвалебное, не желая замечать очевидного, подчеркнув, что условия содержания на Соловках удовлетворительны. Сам же предпочел отбыть в солнечную Италию, где задержался еще на несколько лет.
В 1932 году советская власть предприняла пиар-ход, против которого трудно устоять. Современные политтехнологи отдыхают. Придумали «круглую дату» – сорок лет писательской деятельности Горького. И в честь этого надуманного литературного юбилея один из крупнейших городов России Нижний Новгород переименовывается в город Горький. Естественно, по просьбе трудящихся. До кучи Тверскую улицу «перелицевали» в улицу Горького. На такую масштабную лесть писатель в общем-то и купился. Но зиму провел все-таки в Сорренто. И только весной 1933-го Горький пакует вещи для окончательного возвращения в СССР.
Он затягивал с отъездом еще и потому, что надеялся получить Нобелевскую премию, на которую в очередной раз был номинирован в 1933 году. Не срослось. Премию получил другой российский эмигрант – Иван Бунин. Так что больше Горькому за пределами своей страны делать было нечего.
Царские подарки «буревестнику революции»
И все-таки главная причина в другом – материальное благополучие. Доходы за границей не позволяли Горькому жить совсем уж «на широкую ногу» и содержать штат сотрудников и родственников.
При возвращении Сталин делает Алексею Максимычу царский подарок, который закрывает все материальные вопросы. Писатель получает дачу из 23 комнат в Горках-10, особняк Рябушинского в Москве на Малой Никитской и усадьбу Тессели (в переводе с греческого «тишина) в Крыму недалеко от Фороса. В усадьбе имелся уникальный парк площадью более 700 гектаров. Содержание всей этой недвижимости и самого писателя взяло на себя государство.
Ежемесячные расходы на Горького, его родственников и сотрудников составляли порядка 130-140 тысяч рублей. Для сравнения – врач или инженер получал в месяц в то время 300 рублей.
Фактически Горького заперли в клетке, пусть и золотой. Как писал о нем Ромен Роллан, «медведь на золотой цепи». Да и сам Алексей Максимыч воспринимал жизнь в СССР как заточение. К концу жизни, в беседе с одним из посетителей, определил время жизни здесь как «максимально горькое».
Тем не менее от всех «подарков власти» не отказался. Все подаренное ему имущество – это национализированная собственность. Все, что было сделано на этих территориях, создано настоящими их хозяевами до революции. Последним владельцем достаточно старинной усадьбы в Горках был Иван Морозов, один из представителей славной купеческой династии. Знаменитая морозовская больница – детище его и брата Алексея.
В Горках-10 в 1912-1914 годах Морозовым было построено главное усадебное здание. Пожить ему здесь удалось всего три года – революция.
В 1920-х годах здесь разместился Конный завод № 1, а также НИИ коневодства. А потом сюда переехал Горький. Из Москвы на дачу добирался через Юдино.
«Алексей Максимович из Москвы на дачу обычно ехал по Можайскому шоссе, проезжал Одинцово, у деревни Юдино поворачивал направо на Николину Гору. Проезжая Юдино, Горький любовался березовой аллеей, ведущей на Власиху, иногда останавливался здесь и, пройдя пешком один-два километра, снова садился в автомобиль», – так описал подобные поездки известный одинцовский краевед Александр Пузатиков.
Как и за границей, на даче всегда было полно гостей. Здесь бывали Сталин, Ворошилов, Молотов, Каганович, известные иностранные писатели Ромен Роллан, Герберт Уэллс.
Обеды в честь гостей давали с купеческим размахом. «Стол ломится от яств: тут и холодные закуски, и всякого рода окорока, и рыба – соленая, копченая, заливная. Блюдо стерляди с креветками. Рябчики в сметане – и все в таком духе. Они много пьют. Тон задает Горький. Он опрокидывает рюмку за рюмкой водки…» – делился подробностями застолий Ромен Роллан.
О законных, любимых и роковых…
В мае 1936 года Максим Горький последний раз приезжает в Горки, и там 18 июня в окружении законной жены Екатерины Пешковой, бывшей любовницы Марии Будберг, медсестры и любовницы Олимпиады Чертковой умирает. Черткова была не просто медсестрой. Она любила Горького, считая и себя любимой. «Начал я жить с акушеркой и кончаю жить с акушеркой», – по ее воспоминаниям, будто бы шутил писатель. Отсутствовала только одна из главных женщин в жизни писателя – бывшая гражданская жена, актриса Мария Андреева.
Хотя Горький с Екатериной Пешковой не разводился, вместе они не жили уже более тридцати лет. При этом сохранили хорошие отношения. Именно она провела вместе с писателем последние дни его жизни. Официальный статус вдовы давал ей определенные материальные преференции.
В две первые поездки в СССР Максиму Горькому предоставили дачу в Барвихе. После его переезда в Горки-10 в Барвихе остались жить Пешковы, хотя большую часть времени законная супруга, их сын Максим с женой и детьми проводили все же в Горках-10. После смерти писателя и двумя годами ранее сына дом в Барвихе остался в собственности семьи. В 1959 году он сгорел вместе с библиотекой и архивом. Однако его затем восстановили за счет Литфонда. Здесь наследники прожили до начала 90-х годов. Потом дом был продан. На этом «барвихинская» страница наследников Горького была закрыта.
На Рублевке жила и Мария Андреева. По указанию Сталина ей была предоставлена дача в Жуковке. Там же, в Жуковке, поселилась невестка писателя, Надежда Пешкова. Одна из самых ярких женщин 20-30-х годов прошлого века.
Женщина, наделенная удивительной притягательностью, кружившая головы, сводившая с ума мужчин. В списке ее поклонников были писатель Алексей Толстой, маршал Михаил Тухачевский, глава НКВД Генрих Ягода. Говорят, что и сам Иосиф Виссарионович был неравнодушен к Надежде Пешковой. Горький обожал свою невестку. Нескрываемое обожание породило массу слухов. Стали поговаривать, что отцом младшей дочери Надежды является Горький, который боготворил внучку.
Так или не так, но из семьи только она сопровождала свекра на Соловки. Вот как этот эпизод описан Солженицыным в его «Архипелаге Гулаге». «Это было 20 июня 1929 года. Знаменитый писатель сошел на пристань в бухте Благоденствия. Рядом с ним была его невестка, вся в коже (черная кожаная фуражка, кожаная куртка, кожаные галифе и высокие узкие сапоги), живой символ ОГПУ, плечо о плечо с русской литературой».
Ничего удивительного. Генрих Ягода был самым настойчивым и назойливым ее поклонником после смерти мужа в мае 1934 года. Сам Ягода на судебном процессе в 1938 году, признавшись в убийстве Максима Пешкова (убийство Горького, которое также ему вменялось, он категорически отрицал), утверждал, что сделал это по личным мотивам, так как был влюблен в его жену, которая, овдовев, стала его любовницей. Доверять подобным показаниям дело сомнительное. Но установленный факт, что Ягода подарил Надежде Пешковой дачу в Жуковке стоимостью 135 тысяч тогдашних рублей, которые он взял из секретного фонда НКВД. Дача № 75.
Другому близкому человеку, Марии Будберг, из недвижимости не досталось ничего. Сразу после смерти Горького она навсегда уехала из СССР. Ее называли «железной женщиной» и «красной Мата Хари», подозревая в работе сразу на две разведывательные службы: советскую и английскую. Ее жизнь – переплетение мифов, домыслов, правды.
Мария Будберг была настоящей роковой женщиной: два замужества, а также бесчисленное количество долговременных и мимолетных романов. В 1921 году она знакомится с Максимом Горьким, становится его гражданской женой, сменив «на этом посту» Марию Андрееву. Мария Андреева была ровесницей писателя, Мария Будберг – на 24 года моложе.
Совместная жизнь с Горьким не помешала ей завязать любовную интрижку с Гербертом Уэллсом, гостившим у них в доме. Ревновавшему ее Горькому она заявила: «Даже для самой любвеобильной женщины сразу два знаменитых писателя – это слишком много!» Лгала, конечно.
Дальнейшие годы после смерти писателя провела в Лондоне, обосновавшись поблизости от всегда обожавшего ее Герберта Уэллса. Писатель завещал Будберг сто тысяч долларов, обеспечившие ей безбедную старость.
А писатель Максим Горький даже после смерти не принадлежал себе. Все та же золотая клетка, но уже для покойника.
«Тело его, вопреки завещанию похоронить его рядом с сыном на кладбище Новодевичьего монастыря, было по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) кремировано, урна с прахом помещена в Кремлевскую стену. В просьбе вдовы Горького Е.П. Пешковой отдать ей часть праха для захоронения в могиле сына коллективным решением Политбюро было отказано».
После смерти Горького в Горках даже некоторое время существовал музей, организовывались экскурсии. Теперь дача приватизирована. Кто ее владелец, неизвестно. Собственность на Рублевке всегда была окружена тайнами и секретами.