«Ноги в руки и вперёд!» – на этот раз в гостеприимную заграницу

Текст: Георгий Янс

В прошлом номере «НЕДЕЛИ» начал рассказ о путешествии в Беларусь через Смоленск. После него планировал без остановок ехать до Витебска. Но «человек предполагает, а Бог располагает». Мы, пусть и ненадолго, задержались в России. По географическому незнанию, не останавливаясь, проскочили Катынь. Когда сообразили, что пропустили, отъехали уже достаточно далеко. Поняли, что поступили неправильно, развернулись и поехали назад к мемориалу.

Я здесь уже бывал, что ровным счетом ничего не значит. При любой возможности сюда надо возвращаться. Это нужно не мертвым, а нам, живым.

Катынь – одна из многочисленных строчек из ненаписанного приговора сталинизму. Сознательно выношу за скобки уничтожение четырех тысяч польских военнопленных, а только хочу напомнить, что более восьми тысяч наших соотечественников нашли смерть в Катынском лесу в 30-е годы прошлого века. Их убили не мифические враги, а свои, те же самые соотечественники.

Катынский лес прекрасен в своем величии и безмолвии. Но когда стоишь возле расстрельных ям и представляешь последние минуты жизни безвинных людей, становится страшно и горько. И повисает в воздухе немой вопрос – почему такое в принципе возможно?

Границу с Беларусью пересекли в течение пары минут. В открытое окно паспорт российскому пограничнику, и в путь. Назад точно так же. Ни туда, ни обратно белорусских пограничников не наблюдали.

Как обычно, не буду описывать культурные достопримечательности. Только наблюдения и импрессии.

В Беларуси ощущаешь себя, как в одной из российских областей. Даже российские рубли менять не надо. Карты «Мир» достаточно, а русский язык звучит повсюду. В Витебске, в одном из древнейших городов Европы, согласно переписи 2019 года на русском общается 95 процентов населения города. Всего же жителей здесь около 350 тысяч. Все, что связано с белорусским языком, больше похоже на показушную витрину, хотя формально национального много. Указатели улиц, вывески (и то не все), книги, два театра. Показушность даже в смешных мелочах. Надпись на памятнике Ленина на белорусском языке – Ленiн.

И все же республика отличается от нас. Говорю только о том, что заметил. В России допустимое превышение скорости плюс 20, у белорусов плюс 10. В прошлую поездку и погорел на незнании «плюс 10», привезя штрафов на 17 тысяч рублей.

Другое отличие (дальше в рифму) – оригинальной кока-колы наличие. Пил и восторгался. Какая же замечательная оригинальная химия!

И еще одно отличие, хорошо заметное глазу курильщика, – сигареты дешевле в два раза. Они продаются в магазинах и специальных киосках с милым названием «Табакерка». Разговорился с продавщицей, советуясь с ней, с каким вкусом приобрести сигареты. Выбор был между вкусом импотенции и слепоты. Продавщица, оценив меня, посоветовала вкус импотенции. Хуже уже не будет.

В Витебске, несмотря на свою древность, практически не сохранилось старинных построек. Замковая улица есть, а замков уже нет. Основная масса сохранившихся зданий относятся к 18-19 векам.

В центре города чисто и уютно. Это точка притяжения и туристов, и местных жителей: музеи, кафе, магазины. Прекрасные виды на Западную Двину.

Главная фишка – художник Марк Шагал. Здесь он провел свою юность, а, уехав, уже больше никогда не вернулся. Он все-таки больше француз. Его работы можно увидеть в арт-центре Шагала. Экспозиция небольшая и состоит из картин, подаренных городу наследниками.

Я не знаток его творчества, поэтому смотрел с любопытством, но без восторга. Примерно так же, как в свое время оценила творчество художника его мама. Из воспоминаний Марка Шагала: «Да, сынок, я вижу, у тебя есть талант. Но послушай меня, деточка. Может, все-таки лучше тебе стать торговым агентом…»

В любом случае не мне судить о художнике, признанном во всем мире. Тем не менее в своем рассказе продолжу разговор о живописи. Совершенно незапланированно поехали в местечко под Витебском Здравнево, которое сегодня называется Репино. Здесь с 1894 года летом в течение десяти лет отдыхал Илья Репин, которого, как мы помним, недолюбливала Мария Клавдиевна Тенишева.

В 1891 году российский император Александр III приобрел у И.Е. Репина картину «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». За полотно художник получил 35 000 рублей. Деньги очень приличные – 12 тысяч хватило, чтобы приобрести усадьбу.

С точки зрения исторической ценности усадьба интереса не представляет. Сплошной новодел. Но зато какое красивое место на берегу Западной Двины. Дачный дом небольшой, но тянется ввысь, завершаясь башней, с которой открывались прекрасные пейзажи. Вдохновленные этими местами, мои друзья придумали и сделали необычное фото.

Любопытная деталь. Дом художнику возводили еврейские строители. То, что удивительно сегодня, обычное дело для того времени.

По данным первой переписи населения Российской империи (1897 год), из 65 871 жителя города еврейский язык (идиш) назвали родным 33 455 человек (50,8 процента всех жителей города). А по переписи 2019 года в Витебске проживало уже только 303 еврея.

Языковая деталь, которая приятно удивила. На улицах города совсем не слышал матерщины. И стар, и млад изъяснялись на относительно хорошем русском языке. И еще одна лингвистическая подробность. Как называть жителей Витебска по аналогии? Минск – минчане, Витебск – витебчане? Аналогия не работает – правильно «витебляне». По крайней мере, этому слову почти 1000 лет. А «витебчане» – изобретение главного коммуниста Беларуси в 70-х годах Петра Машерова. В 1974 году он приехал на 1000-летие Витебска и ему не понравилось звучание слова «витебляне» (не трудно догадаться, почему), поэтому и возникли «витебчане».