Эдуард Асадов: «Пока мы живы – можно всё исправить»
Текст: Валентина Солодчук
Его нещадно критиковали, называли «поэтом для некрасивых девочек-подростков и кухарок», а его творчество – «рифмованными прописями для плебса», «квинтэссенцией антипоэзии». Почти никогда не печатали в литературных журналах и не включали в школьную программу.
Между тем сборники Асадова выходили тиражами в 100 тысяч экземпляров и мгновенно сметались с полок книжных магазинов – тогда о хорошей книге говорили не «купил», а «достал». Его стихи от руки переписывали в тетради, а на свои выступления он неизменно собирал полные залы.
«Я буду видеть сердцем, наконец!»
Эдуарда Асадова сложно назвать «фронтовым поэтом». Прославился он отнюдь не военной лирикой. Однако Великая Отечественная война, на которую семнадцатилетний Асадов отправился добровольцем через неделю после выпускного вечера в 1941 году, часто откликалась и в его стихотворениях, и в прозе.
Писал он и в короткие минуты затишья между боями под Ленинградом и Севастополем, и в госпиталях ставшего для него роковым 1944-го, навсегда разделившим жизнь на до и после.
«Сейчас передышка. Сойдясь у опушки, застыли орудья, как стадо слонов. И где-то по-мирному в гуще лесов, как в детстве, мне слышится голос кукушки…»
За год до окончания войны гвардии лейтенант Асадов, двадцатилетний паренек, командовавший минометной батареей «Катюша», доставляя боеприпасы на передовую, получил тяжелое ранение в голову. «Обстрел дороги усилился. Осколки от разрыва вражеского снаряда тяжело ранили гвардии лейтенанта <…> в лицо. <…> Отказавшись от перевязки, зажав рану лица руками, гвардии лейтенант Асадов сел в кабину и приказал шоферу везти боеприпасы и его на огневую позицию». Так говорится о той майской ночи в наградном листе Эдуарда Асадова к ордену Красной Звезды.
Не говорится только о том, что было после – двадцати шести сутках между жизнью и смертью, двенадцати сложнейших операциях, полутора годах больниц и госпиталей.
«Переезды, скальпели хирургов, перевязки. И вот, самое трудное – приговор врачей: «Впереди будет все. Все, кроме света», – так напишет он об этом периоде.
Черная повязка навсегда скрыла от людей его задорное, молодое черноглазое лицо с выдающимся «армянским» носом. Впрочем, ни глаз, ни носа под ней больше не было.
«Я вновь стал писать стихи. Писал и ночью, и днем, и до, и после операции, писал настойчиво и упорно. Понимал, что еще не то и не так, но снова искал и снова работал…»
Вот почему строки, в которых он пишет о войне, о боли, которую она принесла, перепахав общество и страну, о тяжелой солдатской судьбе, пожалуй, одни из самых пронзительных в его творчестве.
Поэзия и стала для него той целью, ради которой после жуткого приговора врачей он решил жить, несмотря ни на что. Жить и творить.
Автобиографическая поэма «Снова в строй» вышла из-под его пера в 1948 году. А через два года, после окончания Литературного института, увидит свет первая книга Эдуарда Асадова с символическим названием «Светлые дороги», в которую включены в том числе и стихотворения военных лет. Позднее появятся сборники «Солдаты вернулись с войны», «Ветра беспокойных лет», «Сражаюсь, верую, люблю!», «Высокий долг», «Зарницы войны».
«Мои стихи читают миллионы. И много тысяч знают наизусть»
Так «нескромно» заявлял сам Асадов. И было это чистейшей правдой. Несмотря на литературное несовершенство, бескомпромиссную назидательность, его поэзия была искренней и чистой, попадала в самое сердце и получала сильнейший отклик. Его любили и читали взахлеб.
Он обращался к молодому поколению с легкой рефлексией об отношениях между людьми, честности, моральных принципах, становления себя как личности. Писал о любви к Родине, нежности к женщине, дружбе и ненависти, преданности и предательстве. И каждый находил его стихах что-то свое. Отсюда и мешки с сотнями тысяч читательских писем, и аншлаги на выступлениях поэта.
Упоминание его имени в высоких литературных кругах считалось дурным тоном. Асадова недолюбливали маститые собратья по перу. Модный тогда Евтушенко с присущим ему снобизмом насмешливо писал: «В клетке уродской – девчонки-малявки – Местные модницы из малярки. Топчут снежок луноходами тяжкими с парой асадовских строк под кудряшками».
Асадов умел держать удар: «На кого же рассчитано ваше творчество? На народ? На эстетов? На тех, на сех? – Ах вы, ваше критическое высочество! Разве душу возможно делить на общества? Я живу для людей и пишу для всех!»
Он не видел жизнь глазами, но очень тонко чувствовал ее. И говорил людям хорошие, правильные слова. Только в рифму – так проще запомнить.
«Ведь если песня не продолжается – она все равно остается в нас!»
В 60-80-е годы Эдуард Асадов был одним из самых читаемых и популярных поэтов. Но после распада Советского Союза его имя постепенно пропало с «радаров», хотя литературную деятельность он продолжал.
Вдохновением по-прежнему служило общение с людьми на литературных вечерах, в переписке, просто на улице. Эти темы, впечатления и эмоции перерождались в новые стихи, ложившиеся на диктофон в Доме творчества в Переделкино, где Асадову выделили небольшую комнату.
Большие этапы творческого пути Эдуарда Асадова связаны и с Одинцовской землей. Под патронажем администрации района и с участием генерал-майора Виктора Чибисова был создан «Попечительский совет Эдуарда Асадова», который оказывал помощь поэту, содействовал изданию книг, в том числе и полного собрания сочинений. Был подготовлен, профинансирован шеститомник, куда вошло и многое из ранее не опубликованного. Теперь это раритетное издание – три тома стихов и три тома прозы. В нем есть и замечательное стихотворение «Здравствуй, город Одинцово!».
А когда открылся Одинцовский гуманитарный институт (ныне филиал МГИМО), в здании вуза создали музей поэта. Среди уникальных экспонатов и та самая рукописная книжечка стихов, которые записывали разными почерками под диктовку ослепшего поэта медсестры в госпитале, куда он попал после ранения. Где чернилами, где карандашом. Тут же все книги поэта – 86 изданий и альманах «Молодая гвардия» за 1950 год с «программным» стихотворением «Снова в строю», афиши с пожеланиями от читателей, личные вещи. В том числе несколько видов специальных часов (говорящие, музыкальные, с выпуклым циферблатом), по которым Асадов мог определять время. В шкафу пиджак с орденскими планками и Звездой Героя Советского Союза. Высокое звание Асадов получил в 1998 году, в канун своего 75-летия – этой награды много лет добивался его бывший военный командир.
Эдуард Аркадьевич Асадов ушел из жизни в Одинцово, 21 апреля 2004 года в возрасте 80 лет. Гражданская панихида прошла в Доме офицеров. Голицынские курсанты несли почетный караул. И все не кончалась людская река пришедших попрощаться с поэтом-фронтовиком…
…Сапун-гора в Крыму, где Эдуард Асадов был так непоправимо ранен, навсегда осталась для него и роковой, и священной. Именно там он просил упокоить и предать земле свое сердце. Родственники решили иначе – могила Асадова находится на Кунцевском кладбище в Москве.
А на Сапун-горе, в музее «Защита и освобождение Севастополя» установлен памятный стенд, посвященный Эдуарду Асадову и его творчеству.