Жизнь замечательных музеев: Звенигородский музей-заповедник

Сотрудники Царицыных палат Звенигородского музея-заповедника организовали выставку «Топ 100+5». Математическое название объясняется просто: это празднование 100-летнего юбилея, который из-за пандемии в 2020 году не отметили, а теперь решили наверстать.

Текст и фото Александра АВРАМЕНКО

Сохранить любой ценой

Любой музейный работник скажет, что сто лет – это короткий срок. Судьба Звенигородского музея насыщена поворотами и испытаниями, которые ставят его на совершенно особое место в ряду музеев. За столетие своего существования музей не раз находился на грани исчезновения, менял названия и места расположения, утрачивал коллекции почти полностью – и снова восполнял их.

Музей существовал в эпицентре событий: хаос гражданской войны, разорение усадеб, послереволюционные годы, разрушение храмов и монастырей, гибель части коллекции во время немецко-фашистского вторжения. Во все времена усилиями музейных сотрудников бережно сохранялись предметы истории в самых трудных условиях. Цена этого служения подчас была очень высока. Хранители сами не раз попадали под следствие за «недостаточное внимание к роли классовой борьбы в истории», за излишнюю любовь к старине. «Может статься, – писал академик Дмитрий Лихачев, – что музейщики и библиотекари – это последние святые на Руси». Знаю лично многих сотрудников и всегда поражаюсь тому, как они на свои скромные зарплаты скрупулёзно продолжают собирать и покупать ценные предметы в музей: у них совершенно иное восприятие ценности, понимание роли искусства и памяти для потомков.

На руинах прошлого

• 

• 

Первый звенигородский музей появился в 1920 году в усадьбе Введенское – на руинах коллекций хозяев – графа Гудовича и потомков Шереметевых. После революции 1917 года сюда свозили мебель и предметы искусства из пяти окрестных усадеб со схожей судьбой, в том числе из Ильинского и Вязем. Сотрудник Губернского музея Успенский (по всей вероятности, тот же, который спас мощи преподобного Саввы Сторожевского) и другие музейщики пытались сохранить от гибели и разграбления частные собрания. В 1922 году его расформировали. Часть коллекции отвезли в Москву, другую передали в музей церковной старины на территории разоренного Саввина монастыря. В стенах монастыря открыли санаторий для трудящихся.

Сегодня на выставке можно увидеть уникальный агитационный фильм 1920-х годов. В нем отдыхающие строятся по утрам на зарядку, по свистку бросаются купаться в реку, по свистку выходят из воды, после «мертвого часа» – гуляют вдоль монастырских стен с гитарой, катаются на лодках. К концу оздоровительного месяца дружно маршируют и сдают нормы ГТО. После санатория в монастыре было устроено общежитие для беспризорников.

Музей продолжал существовать в одном из монастырских корпусов, меняя названия от «Музея помещичьего быта» до краеведческого, историко-архитектурного или художественного.

Храм спасал музей, а музей – храм

• 

• 

В 1939 году было принято решение о закрытии музея и передаче его коллекций в Истру. Во время войны в Звенигородском монастыре разместили воинскую часть, храм использовался как склад. Часть коллекции была утрачена. К счастью, сотрудникам музея удалось уберечь 17 музейных экспонатов и оставить на хранении в Успенском соборе на Городке. «Этот собор стал нашим помощником и хранителем, – рассказывает Галина Стоенко, заместитель директора по развитию, – он спасал музейные экспонаты до 1944 года, когда было принято решение о воссоздании музея как краеведческого». Статус музея сохранил от разорения и сам Успенский собор.

После войны, в 1946 году, собор на Городке был передан общине верующих, и маленький краеведческий музей снова переехал монастырь. Теперь для экспозиции ему предоставили Рождественский собор. Реставратор Алексей Мельниченко вспоминал, как в 1960-е годы при входе в храм посетителей встречали чучело медведя, чучело волка, скелет вятички и прочие подобные экспонаты. Лики святых на стенах были повреждены пулеметными очередями.

В послевоенные годы в монастыре начались масштабные археологические и реставрационные работы. Зданиям вернули первоначальный облик. Начались переговоры о возвращении некоторых экспонатов из Истры, что успешно осуществилось в 1952 году. Резное кресло в готическом стиле, тарелки Севрского фарфора с портретами римских императоров – подарок Российскому императору от Наполеона. «Эти экспонаты – одни их самых нами любимых и интересных, у каждого – своя «говорящая» история, – признается куратор выставки Дмитрий Седов, заместитель директора музея по научной части. – Например, прекрасный расписной столик, который получила одна из жительниц Звенигорода в голодные годы в качестве зарплаты, или мраморная скульптура мальчика, оказавшаяся «Юным Бетховеном» итальянского мастера Романелли. Всего – более 500 предметов.

Часть экспонатов выставки передана из Московского Кремля и Исторического музея, часть поступила от благотворителей и коллекционеров. Организаторы выставки отметили, что Одинцовская администрация внесла свой вклад в экспозицию, передав ценные предметы. В последних залах выставки – мультимедийное пространство с фильмом по истории музея. Воспоминания о сотрудниках, их имена и судьбы.

Первая лампада затеплилась на Преображение

В 1990-годы музейные работники начали бороться за возвращение монастыря Русской православной церкви. Они сами ездили в Новодевичий монастырь, просили разрешения на проведение служб, готовили Рождественский собор к возобновлению богослужений. Настоятель Успенского собора на Городке, архимандрит Иероним (Карпов), вспоминал: «Мы случайно познакомились с директором музея Владимиром Ковтуном, и с тех пор стали дружить. Он мало ведал в церковных делах, все строилось на добрых отношениях. Он сказал: приходите сюда и служите. Мы возрадовались! В храме тогда еще не было никакого порядка, ни иконостаса. Но службы привлекли сюда огромное количество народа: звенигородцев и москвичей. И я очень рад, что мы внесли свою лепту в создание этой дружбы. Первый крестный ход из Успенского собора в монастырь состоялся в июле 1990 года, а на Преображение отслужили первую Литургию». Это событие отражено в чудесной акварели Сергея Андрияки, который тогда был сотрудником музея и свидетелем того, как в пустом алтаре зажглась первая лампада. Эту акварель можно увидеть сегодня на выставке, в зале церковных сокровищ.

Русская культура всегда существовала в тесной связи с духовными корнями – даже в той своей части, которую принято называть «светской». Это корни одного древа. Образовавшееся единство и содружество, проверенные столетием жизни одного музея, помогут сохранить наши любимые звенигородские места, которые по мнению авторов выставки, «расцветут еще большим цветом и светом».