По юдинской дорожке

Этот заголовок – аллюзия народной песни «По муромской дорожке», которую с дорожкой юдинской связывает только весна.

«По муромской дорожке
Стояли три сосны.
Прощался со мной милый
До будущей весны».

Песня печальная – милый вернулся с другой, и обманутой девушке не оставалось ничего другого, как утопиться. На юдинской дорожке про подобные ситуации никогда не слышал. Единственная аномалия – погода. Кругом дождь, а у нас безоблачное небо.

По юдинской дорожке за последние пять лет мы исходили столько километров, что как минимум полтора раза обогнули экватор. Говорю во множественном числе, так как меня всегда сопровождает «немец» Еран. Погуглил происхождение его странного имени. Оказалось, еврейское – «наблюдательный», «бдительный». Он и должен быть таким, других служить в Росгвардию не берут. Выйдя на пенсию, Еран согласился переехать ко мне.

Большинство владельцев домашних питомцев склонны к антропоморфизму. Кто-то подобное очеловечивание считает неправильным. Не знаю. Мы с Ераном ровесники, ведем беседу на равных, понимая друг друга с полуслова.

Естественно, прогулка начинается с обсуждения погоды и причуд апреля. Согласились, что неожиданный апрельский снег несколько скрасил бытовую картинку деревенской жизни, закрыв почти ровным слоем мусор и обдолбанный асфальт. «Обдолбанный» – это из лексикона Ерана. Он не перестает удивляться: «Как же так. Мы же с тобой видели, что осенью все ямы вроде бы заасфальтировали. Три месяца прошло, и дорога снова в дырах».

Я ему объясняю, что такое «ямочный ремонт», что все ямы оцифрованы и имеют порядковый номер.

«Странно, – мотает он головой в экзистенциальной задумчивости. – Мне казалось, что ямы нужно просто очень хорошо заделать. А оказывается, в этом замешана магия чисел».

Наша дорожка начинается с пересечения «границы». С муниципальной земли попадаем на земли РЖД, перейдя железную дорогу, снова на родной территории.

Хозяева разные, а картина одна и та же: мусор, грязь, неухоженность. В ответ на многочисленные жалобы звучит одна и та же мантра: «Это не наша территория».

Думаю, набраться сил и врыть пограничный столб, который бы четко определял принадлежность раздвоенного бардака. А границу будет охранять Еран.

На той стороне пограничной полосы солнечно и безлюдно. Одинокие пенсы, идущие из магазина или в магазин, наглые коты, греющиеся на солнце, и пьянчужки. Они уже приняли свою «дозу» и прогуливаются в ожидании следующей.

Догоняет женщина неопределенного возраста – ей, может, 40, может, 50. Интересуется: «Восточно-европейская?» Уточняю, что немецкая.

– Ну да, хвост же вниз опущен, – поправляется она. – У меня тоже собака, охотничья. Но точно породу запомнить не могу. А вот цифры хорошо помню. И неожиданно откровенничает: «Я сейчас в запое. Пью аккуратно. Из зарплаты 50 тысяч отдала маме, восемь тысяч – друзей угостить. На следующей неделе пойду в 123-ю медсанчасть под капельницу. Дорого, но хватает на полгода».

Еран внимательно следил за моим диалогом с «разумной женщиной в запое» и не менее разумно заметил: «Зачем множить сущности, если есть 123-я медсанчасть».

Дальше по дороге занимаемся плоггингом. Это тот же субботник по уборке мусора, но только в движении. Банки, бутылки, бутылки, банки… Самый популярный напиток – джин с тоником.

Входим в лесной массив у деревни. Здесь – «именины сердца», зона отдыха жителей трех близлежащих многоэтажек. Шатер, мангальная зона, теннисный стол. Все сделано или куплено за свой счет. На небольшом пятачке две урны. Чистота практически идеальная.

Разительный контраст с настроениями в местных чатах, откуда только и слышится: «Сделайте это, дайте нам то». Люди из одного округа, но с разным менталитетом. Отходим на 50 метров вглубь леса. С менталитетом я все-таки погорячился – лес захламлен.

Нагулявшись, возвращаемся домой. Еран – на отдых, а я в магазин за сигаретами и прочими полезностями.

Дорога к магазину – сплошной обдолбанный асфальт. Три дня назад после жалобы МЦУР оперативно организовал засыпку ям асфальтовой крошкой. Надо снова просить – крошка расползлась, ямы остались. Правда, к лету обещали тот самый ямочный ремонт.

Меня всегда удивляет, что о проблемах на территории необходимо сообщать чиновникам, которые за эти территории отвечают. Знаю точно, что есть специально обученные люди, которые дозором объезжают деревню. И, получается, ничего не замечают.

В ближайшем магазине нужного табака нет. Надо снова отправляться за «границу» – в центр культурной жизни деревни, к платформе Перхушково. В торговом центре все хорошо, однако нет электричества. Хорошо, что ларькам, примыкающим к зданию, это не помеха. Купил все необходимое и столкнулся с незаживающей раной. Моя журналистская неудача – автобусная остановка. В сторону Москвы все, как полагается: павильон, скамейка, расписание. В сторону Николиной горы – ничего. Водители останавливаются, как им удобнее. Для пассажиров сплошные проблемы. Вместе со знакомой незрячей парой организовали кампанию по установке автобусной остановки. Письма, встречи, обращения, использование админресурса. Результат нулевой – безбарьерная среда, знаете ли.

В очередной раз пересекаю «границу» и направляюсь домой. Недалеко от дома контейнерная площадка – гордость всей деревни!

Действительно гордость: переполненных контейнеров практически не бывает. Мусор вывозят ежедневно. Еще не так давно с этим был полный мрак. Могут же, когда захотят. Нужно только желание. И не так печально местами будет в деревне Юдино, если все не откажутся нести это самое бремя желаний.

Под покровом классики

«Там, где прекращается желание, прекращается и человек».

Писатель Лион Фейербах